Как человек советской эпохи, ощущаю и нечто вроде комплекса вины. Гомерический хохот вызывали в своё время выпуски «лакокрасочного» журнала «Корея» — нереально кукольные персонажи снимков, картинные позы, напыщенные текстовки, скорее похожие на заклинания, — стойкое чувство, что тебя держат за круглого идиота. Вот он, «чистейшей прелести чистейший образец:»
Возбуждение девушки-станочницы
В 60-х годах Любимый Руководитель Дорогой Товарищ Ким Чен Ир проходил производственную практику на заводе. Ему очень нравилось наблюдать за своей соседкой, юной станочницей. Дело у нее всегда спорилось. Однажды, во время профилактики, он подошел к ней с замасленной тряпкой в руке. Ее станок блестел, как стекло.
Улыбаясь, Любимый Руководитель Ким Чен Ир осматривал агрегат. Он протер тряпкой те места, до которых трудно дотянуться рукой, и неожиданно поинтересовался: «Сколько у станка точек смазки?» «Двадцать одна», – ответила девушка.
«А почему вращение рукоятки затруднено?» – не унимался Дорогой Руководитель. «У нее нет точки смазки», – парировала станочница.
Товарищ Ким Чен Ир улыбнулся и стал медленно нащупывать точку смазки. Достав скребок, он счистил жирный слой грязи, и девушка, увидев новую точку смазки, возбужденно захлопала в ладоши.
Тут же она поклялась товарищу Ким Чен Иру давать двести процентов плана. Он в ответ посоветовал ей возглавить движение «За образцовое обслуживание и содержание станков».
Очень скоро молодая станочница действительно стала известной на всю страну передовицей.
Но это мелочи…
КНДР была полноправным участником Советского Проекта — старательной «троечницей», которой изредка удавалось выбиться в «хорошисты», но никак не по идеологическим дисциплинам. (Корейцы — ультранационалисты, по сравнению с ними даже гитлеровцы и «яматовцы» выглядят, ей-богу, почти цивилизованными.) У КНДР было в этом Проекте своё, пусть скромное, место. Но Советский Проект рухнул — в основном потому, что те, кто должен был им руководить и его совершенствовать, оказались, в результате отрицательной селекции, дураками, мерзавцами и просто предателями. Народ перестал доверять им — и Проекту тоже. Почему так случилось — нет ясного ответа до сих пор, но это совсем другая песня.
Советский Союз, локомотив и душа Советского Проекта, создавал и международную систему разделения труда, замкнутую на себя, на свои (или, правильнее, Проекта) геополитические, космогонические, я бы сказал, интересы. В рамках этой системы нашлось место и КНДР. Но если СССР, «изгнанный» из международной капиталистической системы, сумел, чудовищно напрягшись, построить практическую автаркию, то КНДР это оказалось не по силам — по более чем объективным причинам: страна с 20-миллионным населением не может производить всё. Отставание, превратившееся в отсталость, было неотвратимым.
На рубеже 90-х произошла катастрофа вселенского масштаба — и мировоззренческая, и политическая, и экономическая. Под обломками СССР оказалась погребена и выдающаяся по смелости, трагизму и значимости попытка найти новый, альтернативный путь развития человечества. Это был не столько Советский, сколько Космический Проект — и его больше нет. Новые руководители России решили встраиваться в чужой проект, устремлённый в несколько ином направлении. Этот проект представляется им удобнее, проще, «сбыточнее», что ли, и, кажется, народ с ними во многом согласен. Во всяком случае, безмолвствует. И северным корейцам теперь ничего не остаётся, как накручивать себя такими вот картинками…
Пишет П. В. Куракин:
«Выходит вот что. Признание частной собственности неизбежно привело России от модели принципиально неограниченного роста (за счёт экспансии собственной мир-системы) к росту принципиально ограниченному (за счёт обслуживания чужой мир-системы). Из ниши мы не выпрыгнем, потому что свою глобализацию мы сдали, а новой у нас больше никогда не будет. Прежде всего, по идеологическим причинам — нам нечего предложить миру в смысле духовных ценностей, как СССР или США. Обратить афганских мусульман если не в коммунистов, то в социалистов ещё не было невозможно, но сделать из них православных — даже не смешно. А знамя рыночной экономики и демократии мы не можем нести, потому что его уже несёт Запад. Это не наше ноу-хау, чтобы с горящими глазами фанатиков предлагать его миру».
Позволю себе ещё пару обширных цитат.
Пишет
yakobinets : «Самый, наверное, известный советский фантастический фильм о нашем светлом завтра (а их вообще немного было) — «Гостья из будущего» 1985 года. И это приговор. Ещё и Горбачев не начал перестраиваться и ускоряться, и Ельцин — строчка в справочнике, и Чернобыль не рванул, и в Карабахе не стреляют, и колбаса не совсем исчезла — а приговор уже подписан. Продавец считает свой товар таким говном, что даже рекламу ленится толком сделать. Или знает, что товара на складах давным-давно нет. Продавец - советское государство, товар — светлое коммунистическое будущее. Будущее в «Гостье» (простите, фаны) настолько убого, что лучше уж навеки остаться в 1985 г. Криво сляпанные ихз фанеры «флипы» на верёвочках (забавно, что бортовые номера трёхзначные — их, значит, на весь город не больше тысячи?), идиотский автобус-телепорт, космозоопарк с одиноким козлом, космопорт с масштабами райцентровского автовокзала, абсолютно не изменившаяся за сто лет Москва с двадцать четвёртыми «Волгами» на улицах... Дополняет картину мутноватая плёнка … Фантастика (то есть фильмы о будущем) и детское кино (фильмы для будущего) — два вечных финансовых пасынка советской культуры, а тут они совместились в одном. Конечно, деньги можно было найти. Пожертвовать, например, какой-нибудь миллион первой военной лентой с парой танковых армий в массовке. Но для этого нужно было ставить другие приоритеты. Для этого кто-то наверху должен был верить в будущее, и не на уровне «догоним Португалию». В конечном счёте, для этого нужна была другая страна. ТА страна, что сняла бы правильную «Гостью из будущего», дожила бы и до 21-го века. ЭТА страна смогла снять только свой смертный приговор на мутной плёнке. «Мы не только не можем построить дом, мы не можем даже его толком нарисовать. Простите нас и готовьтесь к худшему».И он же:
«… полет Гагарина вызвал последнюю вспышку глубокого и массового энтузиазма. «Возвращение к истокам!», совместившись с новой эстетикой космической эры, дало свой результат. Но того, первого революционного порыва было уже не вернуть. Новые творцы работали механически, редко в ком была настоящая искра. Их труд был сродни созданию декораций. Вернуться в Золотой век не получилось, вышел век Серебряный, за которым скоро настала пора увядания.
«Никто ни во что не верит, никому ничего не надо» — в эстетике это стало заметно куда быстрее, чем в любой другой сфере. Лаконизм перешёл в примитивизм, для любой задачи был готов убогий шаблон. Все делалось будто с перепоя, и сама эстетика отошла на двадцатое место в списке государственных приоритетов. Забив на содержание, кто будет беспокоиться о форме? Смотреть без отвращения можно было лишь на то, что осталось от предыдущих эпох. У меня дома бережно хранится книжка «Далеко в стране иркутской», выпущенная в застойные годы. Содержание её в данном случае не важно (оно лучше, чем можно предположить), важно оформление. Будь под рукой фотоаппарат, я бы просто сфотографировал обложку и выложил в ЖЖ — и весь этот текст можно было бы не писать. Скромная обложка больше говорит о кризисе социализма, чем десяток научных трудов. Матерщинник Лебедев очень точно называет это «сделать на отъебись». При Брежневе такой подход стал нормой, ярко демонстрируя идейную пустоту и мертвечину.
Потом Союз умер. Настало время постмодернизма, когда жалкие наследники пытаются склеить осколки прошлого жвачкой и соплями. Остаётся ждать прихода новой силы, несущей новую эстетику. Ждём».
А события вокруг КНДР — всего-навсего повод. Ну, вы понимаете, о чём я.
А о чём это я?!
Journal information